И через месяц нет ответа на вопрос, есть ли вина частного застройщика в гибели второклассницы 19 школы Костаная Марины Гудиновой.
Поводом вернуться к ЧП, которое произошло 18 декабря прошлого года, стали родительские собрания, которые на днях прошли в учебных заведениях города. Родителям, а еще раньше ученикам на линейках рассказали о гибели девочки, якобы попавшей в открытый канализационный колодец. Педагоги предупреждали: ребята, будьте осторожны, родители, следите за тем, когда и где гуляют ваши дети.
Вода в глубоких траншеях коварно скрыта под снегом.
Да, подтвердил начальник отдела жизнеобеспечения городского отдела образования Евгений Терентьев, разъяснительная работа в школах ведется. Многие родители не знают, где проводят время после школы их дети.
Марина с братом гуляли на территории неогражденной стройки, попали в котлован, затопленный водой. Мальчик – постарше, поэтому он вылез. Побежал за подмогой к строительному вагончику. Но когда девочку достали, спасти уже не смогли – умерла от переохлаждения. Ну что же. Такая история действительно может и должна стать предостережением.
Смущает одно: разночтения по поводу того, куда угодили дети. На информсайтах республиканских СМИ со ссылкой на Агентство по чрезвычайным ситуациям сообщалось, что дети попали в полынью на реке Тобол, рядом с которой катались с горки. По информации, более приближенной к Костанаю, в траншею. По ней якобы с одного из объектов будущей зоны отдыха по улице Гашека (застройщик, как нам известно, частный) отводили грунтовые воды.
Очевидцы рассказывали, что после поздних осенних ливней эта самая вода образовала на территории стройки целые потоки, так что пришлось рыть довольно глубокий отводной канал. В середине декабря его затянуло льдом, но только на поверхности. Сейчас в принципе не столь уж важно, был ли это колодец, котлован или траншея. Главное – был ли этот опасный, как оказалось, объект огорожен, или, как сказали в отделе образования, дети могли попасть к нему свободно?
Как говорят наши коллеги по цеху, побывавшие на месте на следующий день после ЧП, огороженной была непосредственно территория стройки. А вот за ней вдоль отводной траншеи, в том месте, где все произошло, была натянута ленточка. Когда она появилась? Вполне возможно, уже после гибели ребенка. А должно ли ограждение быть в принципе и, если да, то какое? На эти вопросы, безусловно, должно было ответить специальное расследование.
Первой, кому мы адресовали вопрос об его результатах, была прокуратура Костаная. Там сообщили: к ним заявления ни от родителей, ни от других лиц не поступало. ЧП занималось управление внутренних дел Костаная.
В пресс-службе ДВД со ссылкой на заместителя начальника Южного ОВД Амана Ашубаева сказали, что дело закрыто за отсутствием состава преступления, ведь произошел несчастный случай. Были ли соблюдены правила безопасности на стройке, должны знать... в городской прокуратуре. Что там знают – этого мы так и не услышали.
Между тем на этой неделе мы побывали на месте трагедии. Стройка, огороженная металлическими листами с зияющими проемами, пуста. Со стороны улицы Гашека (объездная дорога при выезде из города) на таком же металлическом листе надпись крупными буквами: «Осторожно, опасно».
Но в двух десятках метров от надписи вниз идет дорожка человеческих следов, совсем свежих. Ведет она как раз к месту, где месяц назад провалились дети – оно по-прежнему отмечено лентой с красными тряпицами.
А еще сверху, с дороги, хорошо видны те самые отводные траншеи (или, возможно, следы, которые проложила сама природная стихия), даже последние снегопады их не скрыли. Ведут они через соседнюю стройку к самому Тоболу.
Мы спускаться не стали, зашли снизу. Наш водитель поставил ногу в один видимый след, по которому бежала вода, и тут же легко провалился почти по пояс. Рядом были такие же ленты «ручьев», в некоторых видна была земляная внутренность.
Мы сделали вывод: не дай бог, сюда забредет любопытный, особенно ребенок – ведь жилые микрорайоны совсем рядом. На «живой» соседней стройке один из рабочих объяснил, что вода тут не замерзает, потому что близко родники.
А ту самую траншею (кстати, если судить по ленточной отметке, действительно похожую на небольшой котлован), кажется, зарыли. Но так или иначе, вывод напрашивается единственный: эта территория должна оставаться зоной не только повышенной опасности, но и повышенного внимания.
